среда, 21 октября 2015 г.

«Жизнь прожить – не поле перейти»

К Году литературы, к 125-летию со дня рождения и
 к 55-летию со дня смерти Б.Л.Пастернака
   
Дом-музей Б.Л.Пастернака
Существует странное поверье: перед войной рождается много мальчиков-будущих воинов…Так случилось и накануне переломных
XIXXX веков в России. Более того, многие мальчики, впитывая с молоком матери культуру и дух родной страны, росли творчески одарёнными, развивались как личности с эстетическим восприятием мира и стали художниками, музыкантами и поэтами. Особенно – поэтами. Такого изобилия их ещё не знала русская земля! И такой силы их слов – тоже!  Это триумфальное время красиво названо Серебряным веком. Сейчас его феномен можно объяснить только тем, что голос Церкви стал утихать, наступала пора безбожия, забвения, гонений и репрессий… А проповедь христианства должна продолжаться всегда. Вот и в начале XX века она приобрела поэтическую форму символов-метафор, которые таинственным образом открывались душам, ищущим и жаждущим смысла. Самые громкие «голоса совести», проповедующие евангельские истины, обрели поэты Анна Андреевна Ахматова (1889-1966) и Борис Леонидович Пастернак (1890-1960). Им Господь даровал долгие годы жизни, стойкость духа в перенесении скорбей и право художественно передать свидетельства своей эпохи...
   17 октября нам, работникам библиотечной системы г. Егорьевска: Мазниковой Н.В. и Шишловой Л.В., посчастливилось побывать в авторской поездке Людмилы Кононовой «Пастернак – христианский поэт».
Б.Л.Пастернак в Переделкино
  Матушка Людмила известна как автор-исполнитель песен и поэт, продолжающий лучшие традиции русской религиозно-философской лирики. О своём любимом поэте Б.Л.Пастернаке она рассказывала так вдохновенно, так хорошо и выразительно читала его стихи наизусть, что все шесть часов экскурсии мы находились будто при рождении какого-то чуда. Действительно, чудо для души – открытие казалось бы известного и читаемого когда-то поэта с иной стороны: со стороны сокровенной жизни сердца. Повествование сопровождалось стихами и песнями матушки Людмилы.

 Точка отправления – дом в Оружейном переулке Москвы, где в семейном союзе художника Леонида Осиповича Пастернака и пианистки Розалии Исидоровны Кауфман 10 февраля 1890 года родился будущий поэт. Атмосфера дома была доброжелательной, шумной и восторженной, его с радостью посещали знаменитые люди искусства: художники-передвижники, музыканты и даже однажды сам Лев Николаевич Толстой.Надо ли говорить о том, что дети в этой семье росли счастливыми и разносторонне развитыми. В поисках же пути, собственной судьбы, Борис Леонидович был пытлив: «Во всём мне хочется дойти до самой сути…» И поэтому он не стал ни новым художником, ни новым композитором, ни новым философом (учился на философском факультете Московского Университета), хотя имел блестящие успехи и подавал надежды.
 «Я верил в существование высшего героического мира, которому надо служить восхищённо, хотя он приносит страдания»,- напишет Б.Л.Пастернак. Когда и как пришло осознание того, что его служение миру – в драгоценном русском слове – тайна. Стихи в то время писали многие: этому учили в гимназиях и это было модно. Для Пастернака же занятие поэзией сталона сущной потребностью души, радостью и трудом, которым он зарабатывал на хлеб. Он рано почувствовал высоту, глубину и значимость поэтического дара:
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты – вечности заложник
У времени в плену.
 Пастернак знакомится и общается с коллегами по поэтическому «цеху»: символистами, акмеистами, футуристами. Но ему тесно в рамках одного литературного направления и он уходит в «свободное плавание», создаёт собственный поэтический мир, в котором ключевой становится тема милости, дарения и дара:
Жизнь ведь тоже только миг,
Только растворенье
Нас самих во всех других,
Как бы им в даренье.
…А мы уже едем в Переделкино, что в 30 км от столицы, – в единственный дом-музей Б.Л.Пастернака. Переделкино 30-х годовXX в. – место особое, выдающееся: первый подмосковный дачный посёлок для пишущих людей, и  названия символического. Получая от советского правительства дачи в тихом, уединённом и прекрасном для творчества месте, писатели «подписывались» под тем, что и их могут «переделать» как уже в чём-то зависимых от власти. Выделяют дачу и Пастернаку. К тому моменту он уже известен всей России, искренне служит ей и своему народу, является членом Союза писателей и лауреатом многих государственных премий и т.д. Но дело совсем не в многочисленных заслугах, а в отношении к ним. Позже он напишет:
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь…
Цель творчества – самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех…
 И вот наступает один из дней 1937 года, когда нужно «заплатить» за свободу творчества. Пастернака просят подписать коллективную литературную петицию с требованием расстрела нескольких человек, неугодных власти…Ужас сковывает сердце. Перед совестью встаёт вопрос нравственного выбора. И мужественный ответ: «Я ничего о них не знаю! Не я им давал жизнь и не мне её отнимать! Это вам, товарищ, не контрмарки в театр подписывать!..» Беременная жена плачет и умоляет на коленях передумать ради будущего ребёнка, ведь все прекрасно понимают, к чему может привести такой дерзкий отказ. Отвечает и жене: «Если я подпишу, я буду другим человеком. А судьба ребёнка от другого человека меня не волнует»… Позже Пастернак напишет письмо И.В.Сталину с просьбой избавить его от необходимости подписывать подобные бумаги. Удивительно:Сталин выполнил её и «помиловал» – видимо, узрел масштабы личности просящего. В дальнейшем Пастернак будет жить с ощущением этого выстраданного чуда, как «помилованный», но всё равно «осуждённый». Наступали страшные времена, когда каторга (вместо расстрела) воспринималась как благодать… Впрочем, Пастернака не арестовали, но «кислород» немного перекрыли: перестали печатать стихи. Однако, зная блестяще несколько иностранных языков, поэт добросовестно зарабатывал на хлеб переводами. Благодаря его труду до нас дошли великие произведения мировой литературы: «Гамлет», «Ромео и Джульетта» и «Король Лир» Шекспира, «Фауст» Гёте и др.Пастернак отличался огромной работоспособностью и, помимо прямых обязанностей поэта, с удовольствием занимался огородничеством и хозяйственными делами.
   Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. литераторов из Переделкино эвакуируют. И хотя по возрасту Пастернак призыву не принадлежал, он обучается стрельбе, осознавая весь масштаб катастрофы и серьёзность угрозы. В роковые для страны дни он не думал о спасении собственной жизни и об эмиграции (мог ведь уехать к родственникам за границу). Он разделяет участь русского народа и впервые так сильно, как никогда ранее, чувствует себя его частью: «Трагический тяжёлый период войны был живым периодом и вольным радостным возвращением чувства общности со всеми» (Б.Л.Пастернак).  И это тоже вопрос нравственного выбора.

…Удивительно красивая, как «сказочный чертог», осень встретила нас в Переделкино. Пастернак очень любил это живописное место. Берёзовые рощи, кленовые аллеи, сосновый бор… Когда-то здесь всего хватало в избытке. Сама природа служила  источником вдохновения. Не случайно у поэта так много восторженных стихотворений о разных её состояниях во все времена года… Сейчас вид печальный: леса вырубаются, рядом с писательскими дачами – сплошные заборы и безыскусные новостройки, идёт «битва» за землю и воздух. По современным меркам дом Пастернака выглядит скромно: двухэтажный добротный флигелёк. Поражает внутреннее убранство комнат: поэт любил аскетизм с минимумом мебели и книг. И очень много света сквозь многочисленные окна. Со второго этажа открывался вид на сад, поле и храм Преображения Господня. А мы увидели забор и строящуюся многоэтажку… Конечно, произвели впечатление  личные вещи поэта и книги на разных языках, в том числе и  Евангелие, которое всегда им читалось.
Ты значил всё в моей судьбе.
Потом пришла война, разруха, 
И долго-долго о Тебе
Ни слуху не было, ни духу.

И через много-много лет
Твой Голос вновь меня встревожил.
Всю ночь читал я Твой Завет
И как от обморока ожил…

  Для нас важно, что Пастернак был крещён во младенчестве верующей няней – простой русской крестьянкой, с детства он знал наизусть последование Литургии и чин панихиды и, как все его ровесники, обучался Закону Божию.
Исключительную роль в творческой судьбе Б.Л.Пастернака сыграл роман «Доктор Живаго», который жанрово своеобразен, похож на притчу, полную символов. Герой романа врач Юрий Живаго сделал в своей жизни всё, о чём мечтал: он уехал из Москвы сразу после революции, он не сотрудничал с новой властью ни делом, ни помышлением, он с самого начала писал простые и ясные стихи. Счастливая судьба одиночки… Сам Пастернак понял то, что сюжетом книги неожиданно стала его собственная жизнь, какой он хотел бы её видеть. По замыслу Пастернака, Юрий Живаго – олицетворение русского христианства, потому что в безбожные времена,чтобы считать себя христианином,вполне достаточно жертвенности, щедрости, покорности судьбе и неучастия в убийствах и грабежах. Свои лучшие стихи – образцы религиозно-философской лирики – поэт подарил любимому герою. «На Страстной», «Рождественская звезда», «Магдалина», «Гефсиманский сад», «Чудо» включены в цикл «Стихотворения Юрия Живаго». Так сокровенно о Христе говорить в России пока никто не осмеливался, поэтому роман объявили антисоветским.
   Простота, прямота и искренность стали залогом популярности книги на Западе, где русских реалий не знали, но ценили традицию гуманизма и человечности в литературе. В течение полугода после выхода в печать роман переводится на 40 мировых языков и становится «бестселлером века».В 1958 году Пастернаку присуждают Нобелевскую премию, а в России  начинается очередная «травля».
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу хода нет…

Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,
Верю я, придёт пора –
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
   Казалось бы, трагедия художника слова – быть неоценённым в родной стране. Но у Пастернака – христианское ощущение жизни, поэтому вопрос нравственного выбора уже даже и не стоит:«В моём положении нет никакой безысходности. Будем жить дальше, деятельно веруя в силу красоты, добра и правды. Советское правительство предложило мне свободный выезд за границу, но я им не воспользовался, потому что занятия мои слишком связаны с родной землёю и не терпят пересадки на другую» (поэт любил проводить аналогию своей «растительной» фамилии с крепким живучим корнем пастернака). Он покорно отказывается от премии и остаётся на Родине. И сохраняет не только человеческое достоинство, но и образ Божий в себе.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.
Могила Б.Л.Пастернака
«По-христиански жить нельзя, по-христиански можно только умирать», - эти слова прп. Силуана Афонского можно отнести и к последним прожитым дням Пастернака. Во время многочисленных предсмертных болезней (то инфаркт, то скоротечный рак лёгких) он говорил домашним: «Жизнь была хорошая», «Если так умирают, то это совсем не страшно». Он научился за всё благодарить: после перенесённого инфаркта в стихотворении «В больнице» он обращается к Богу:
Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным Твоим сознавать.

Кончаясь в больничной постели,
Я чувствую рук Твоих жар.
Ты держишь меня, как изделье,
И прячешь, как перстень, в футляр.
   За месяц до кончины он просил позвать к нему священника, но жена, растерявшись и испугавшись (за поэтом всё ещё велась «слежка»), просьбу не выполнила. 30 мая 1960 года со словом «рад», в полном сознании Борис Леонидович Пастернак умирает
   Русской литературе не привыкать к посмертным реабилитациям: в 1989 году Б.Л.Пастернак восстановлен в Союзе писателей, роман «Доктор Живаго» печатается в журнале «Новый мир», а сын Евгений Борисович получает Нобелевскую медаль и диплом. В 1990 году, к 100-летию, в Переделкино открывается музей.
… Последняя посещаемая нами комната в музее – гостиная, где умирал поэт. На диване – засохшие розы, на стене – посмертная маска. Затем мы едем на переделкинское литературное кладбище к могиле Пастернака. И опять удивляет скромность быта наших предков: отсутствие оградок и дорогих памятников. Простая белая мраморная плита с высеченным профилем поэта, рядом – захоронения сыновей и жены, недалеко – церковь Преображения Господня…Матушка Людмила заканчивает свою авторскую программу, в которой постаралась передать нам свой опыт постижения поэзии Пастернака и убедить в её христианской основе. Ей это удалось.
   Логическое завершение экскурсии – посещение Патриаршей резиденции в Переделкино, храма св. Игоря Черниговского, и фотография на память.
Любовь Шишлова
Егорьевцы с  Людмилой Кононовой (в красном платке)
Приложение: стихотворение Л.Кононовой
Поэтам железного века
И говорит ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде, нежели дважды пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня. (Мк.14:30)
Высокое косноязычье тебе даруется, поэт.
                                          Н.Гумилёв
Мы плыли страной обезлюдевшей в Лету
И домны пылали, и плавился стих,
И были даны нам большие поэты,
Поскольку не стало великих святых.

Поскольку иные брели по этапу,
Иные чредою взошли на Голгофу,
Библейского зверя обугленной лапой
Отметины ставило время на строфы

Свидетелей века. Они на попятный
Не шли, не сводили горящего взора
И нам говорили: «Се – Агнец распятый,
Не будь же причастен греху и позору».

И снова язвило смертельное жало,
Смыкая шеренги речей барабанных,
И странницей Русь у порога стояла
В холодных и плотных кровавых туманах.

Им много простится, что много любили
Заблудшего падшего меньшего брата
И вместе с другими испытаны были,
Покуда петух прокричит многократно.

И каялись вновь покаяньем Петровым,
И слово живое хранили до срока,
Им было даровано веком суровым
Высокое косноязычье пророка.

2 коммент.:

Нина Мазникова комментирует...

Не отпускает чувство недоумения, как раньше не могла узнать Такого человека, как Борис Леонидович Пастернак... Благодаря твоей статье, Люба. поняла - открыть путь к нему должны были матушка Людмила Кононова и ты, Храни вас Гоподь!

Любовь Шишлова комментирует...

Нина Викторовна, спасибо, конечно, за тёплые слова, но так я могу и закурноситься! Всему своё время, вот и Ваше время встречи с таким поэтом пришло) Теперь Вы ему обязаны чтением и памятью) А я рада за Вас!

Отправить комментарий